birth of supernova
Три нити
История о неправильных решениях
І. Вступление. Встреча.
Мое вынужденное одиночество продолжалось недолго. Комнат не хватало, и, конечно, у меня появился сосед. Весьма интересной внешности (подмечать и описывать - старая журналистская привычка), немногословен, часто хмур. Мне нравилось отсутсвие необходимости праздно болтать, как с предыдущим соседом. Вполне отвечало текущему настроению.
И всё же Ксено бы мне не поверил. Наши заполненные приключениями вечера были особенными. Но я не хочу об этом думать, я не могу об этом не думать.
Он сказал, что это странная привычка, но представляется всегда полным именем. Взгляд его был ясным, а рукопожатие - твёрдым.
-Максвелл, и прошу не сокращать, - странно, но прозвучало это не высокомерно, а с оттенком грусти. Я удивленно посмотрел ему в глаза, и увидел выражение, напомнившее мне об отражении в зеркале по утрам. Словно он прошел через нечто подобное, и люди, что были так дороги, уже не хотят находиться рядом. Не у одного меня есть истории, которыми не хочется делиться.
Я смотрю на него, как на произведение искусства. Красота притягивает взгляд. Будь я художником, хотел бы нарисовать, но я могу обращаться с пером, не с кистью. Образно говоря, конечно, предпочитаю ноутбук. А вот Максвелл рисует, видел мельком наброски. Среди них много рисунков девушки, похожей на него, и темноволосого парня с добрыми глазами. Заметив, что я смотрю на выпавшие из папки рисунки, не дожидаясь вопроса, сказал:
-Сестра. И ее жених. Не видел их несколько лет уже. - Голос кажется злым, но затем он продолжает: - Ты можешь подумать, что я сердит на них, но это не так. Если я и на кого сердит, то только на себя. Мне и винить больше некого, что я не с ними сейчас.
Разговор затихает. Я понимаю Максвелла. Мне знакомо, когда не хочешь о чем-то вспоминать, но не думать не можешь, и как у закипевшей кастрюли все вырывается из-под крышки, и ты из последних сил стараешься сдержаться.
Мы недолго оставались вдвоем. Затем к нам присоединился Джефф, но более шумно не стало.